Желаю собратьям по страсти не переходить ту грань, за которой союзник становится врагом. Фото: Семина Михаила
Не исключение в этом и я.
Историй этих в памяти предостаточно, но в чужом пересказе.
Постоянные по жизни спутники моих охот, за редким исключением, не могли быть их главными героями по определению.
Из смешного вспоминаю, как трое сослуживцев поведали мне историю одной ночи.
В декабре решили переночевать в машине, благо температура позволяла, где-то в пределах минус 5–8 градусов. По иронии случая каждый припас по три бутылки спиртного, считая почему-то, что припас на всех.
Сколько выпили у костра, толком не сказано, но думаю, много. Ночь же коротали, постоянно просыпаясь от холода, прогревали двигатель, в салоне чуть теплело, проваливались в дремоту и вновь просыпались. И лишь утром поняли, что задняя дверца «Нивы» поднята. Вроде бы и смешно, но конец мог быть трагичным, будь морозец посерьезнее.
А вот и моя история. Апрель какого-то из девяностых. Собрались на охоту, но что-то не заладилось с решением на открытие, потом внезапно срослось. Но компаньонов моих перевербовали в другую компанию, прельстив егерским обслуживанием и проживанием на охотбазе.
В успех предприятия я не верил, т.к предстояло вопреки плану ехать на юг двинуть на север. Но область наша – это Литва, Латвия и треть Эстонии.
И если на юге птица должна была быть, то севернее скорее всего была в весьма малых количествах. Денег в нашем «ящике» давно не платили, других возможностей побывать на природе, как и, стыдно вспомнить, вкусно поесть, не было.
От намерения привезти домой с десяток селезней, а может, и гуся пришлось отказаться. Но с надеждой добыть пару косачей кинул в уазик тулку, валенки и три десятка патронов.
Читайте материал "У воды да не напиться?"
Наш «кортеж» в деревне ждали. Высокий, красивый, чисто выбритый егерь, аккуратно одетый был приветлив и предупредителен. Но что такое ненавязчивый сервис предстояло еще узнать. Когда мы на своей «таблетке» добрались до базы, то застали в растерянности отколовшуюся ту часть компании.
Фото: Рудмана Валентина
Выгрузив их у базы, местный абориген смылся, а для проживания был предоставлен огромный дом с частично сохранившимися стеклами, железными кроватями и разрушенной печью.
Появившаяся откуда-то женщина выдала матрацы, и сервис на этом закончился. Потребовала и плату за проживание, правда безуспешно. Егерь, оказалось, жил в деревне и нес ответственность лишь за охоту.
В нашем автомобиле были и спальники, и пара брезентов, и много полезных вещей, но что было делать рассчитывающим на уют охотничьей базы. По какому-то предварительному договору наших партнеров предстояло базу осветить, и в составе той команды был энергетик, то ли по должности, то ли по кличке. Но кабель привез и дело знал.
Его стараниями прокинули кабель, каким-то чудом энергия подавалась в этот забытый Богом уголок. В ночном воздухе чувствовалась тенденция к устойчивому минусу, к тому же снег сошел лишь частично, и ночевать без отопления в насквозь промерзшем доме не улыбалось даже нам. А уж людям, приехавшим на пикник, и подавно.
О том, как мы обустраивались писать можно много. Поразило другое. Лидер соседей вдруг спросил: «У вас алкаши есть?» Оказывается при наличии их следовало соединить с подобными в той компании, иначе покой в прямом смысле присниться не мог.
Читайте материал "О пьяных охотниках"
Когда на столы было выставлено привезенное спиртное, я понял, что это и вправду не шутка. Состав компании был пестрым, по пословице «каждой твари по паре». В тот период некая прослойка почувствовала необходимость в громких званиях.
Видимо, по той причине и была пара профессоров, бизнесмены, подозреваю, часть из них не совсем дружные с законом, пара личностей вроде меня и энергетик.
Егерь оказался величайшей свиньей, но по каким-то причинам укоротить его не пытались даже по виду крутые парни. Мы же, будучи гостями, вынуждены были терпеть, хотя в иной ситуации, ему бы не сошла с рук и малая часть его проказ, и быть бы ему с битой мордой и отобранным ружьем. Из всех охот в моей жизни эта была самая отвратительная.
Едва дождавшись утра, мы ушли. Но за ночь подморозило, и не о какой охоте речи быть не могло. Оказывать услуг егерь явно не собирался, а в дальнейшем, когда спиртное иссякло, вовсе пропал. Вернувшись, мы застали новых фигурантов.
Надо сказать, что один из профессоров чувствовал себя не в своей тарелке и, забрав Зауэр, бродил вначале один, а затем со мной. Зато второй был в своей стихии. Сидел он в обнимку с женщиной неопределенного возраста, потрепанной так же, как и ее наряд. Оказывается, кто-то держал на заимке скот, наняв для ухода бомжей.
Была надежда, что спиртное кончится, но не тут-то было. Вернувшись к вечеру, узрели, что компания уничтожает брагу из сорокалитрового бидона. Оказывается, выставилась дама. К ней присоединилась еще пара бичей.
фото: Fotolia.com
Особенно усердствовали профессор и энергетик. К счастью, потеплело, пьющие переселились к местным бомжам. Слышно, как профессор играл на гитаре и пел песни Визбора, но поспать удалось.
Следующее утро было уже весенним и мне удалось немного поохотиться. Большинство же развлекалось стрельбой грачей, ворон и скворцов с крыльца нашей временной обители.
Вернувшись, я застал хозяина нашей машины в ярости забрасывающим вещи внутрь. Оказывается, публика, изничтожив брагу, отправила гонца на имеющейся лошади за самогоном. Дальнейшее не интересно.
Читайте материал "Алкоголь охоте враг?"
Скажу только, что взяв власть в свои руки, самогон тот конфисковали, по виду он напоминал самогон из революционных фильмов, а по запаху превосходил нашатырь. Выставленный на бампер уполовиненный тетрапак на стоянке достоял до осеннего сезона, но так и не был востребован, хотя пьющие там имелись.
А закончилось все же печально. Профессор угодил в больницу с тяжелейшим заболеванием желудка и еле выкарабкался. Энергетик ослеп, по слухам, осталось лишь семь процентов зрения.
С профессором наши дороги еще раз пересеклись на охоте. Водку на этот раз он не пил. Общение с этим милейшим человеком доставляло явное удовольствие, и никто, уверен, никто, прочитав мой рассказ, в тот момент не поверил бы ни одному моему слову.
Не могу не оговорить и такую опасность, как проявление агрессии в результате воздействия алкоголя. В прошлом, в своем «ящике», был я замом в первичном коллективе из 400 человек. Как-то на нашей базе произошел конфликт, естественно, в пьяном виде, между двумя солидными людьми.
В результате один совершенно справедливо получил по лицу. Второй решил уйти и сел в свой автомобиль. Обиженный же, схватив Зимсон, выстрелил в лобовое стекло, за которым угадывался обидчик. Спасло того расстояние метров в 60 и довольно мелкая дробь.
Как-то на открытии расположилась метрах в трехстах от нас компания на Зил-157 и, перепившись, сцепилась в дикой драке. Оказавшаяся, кстати, оперативная группа охотнадзора побоище пресекла, но в результате – два трупа.
Так закончился коллективный выезд на открытие.
Не собираюсь никого агитировать за трезвый образ жизни. Не скажу и расхожей фразы – охота и алкоголь несовместимы. Не обходятся без спиртного и мои охоты, хотя по жизни я трезвенник. Но алкоголь может быть и добрым союзником, и врагом.
Союзник – в малых дозах как согревающее в промозглой хляби, не грех и в дружеском застолье, но только после охоты. А мера? Мера у каждого своя.
Мне лично разумной кажется принятая у спутников А. Азарова, т.е чарка. А в русской чарке как объясняет Анатолий – 125 г. А потом – чай с клюквой, брусникой или чем другим и задушевные разговоры. Такой расклад мне нравится.
Желаю собратьям по страсти не переходить ту грань, за которой союзник становится врагом. С уважением к тем, кто мои взгляды разделяет. Жаль, разделяют не все.
Источник: ohotniki.ru