Фото Cloudtail the Snow Leopard/flickr.com (CC BY-NC-ND 2.0)
Справа от меня раздался выстрел, а через секунду-другую — надрывный крик: «З-а-я-ц!»
В метрах сорока от себя я увидел русака, бежал он на всех махах, высоко подбрасывал зад и тут же «нырял» в бурьян.
Не мог его заметить и вышедший на кромку леса загонщик.
Я выстрелил, не надеясь на удачу, потом второй раз. Заяц все также бежал, не сбавляя скорости, в сторону поля.
Что-то заставило броситься за ним вдогонку. Бегу, на ходу нервно вырываю из тугих гнезд патронташа патроны, всовываю в патронник, сожалея, что они снаряжены крупной дробью.
«Тебе бы в ближайшие кусты да в спасительный лес, а ты, дурень, эвон куда рванул», — говорю, чтобы прикрыть свое головотяпство и оправдаться перед Всевышним.
Но заяц — не кабан и не лиса, у него свои понятия, как спасать свою жизнь, вот он еще раз мелькнул и пропал из виду. Я уже выбежал на убранное поле подсолнуха, озираюсь по сторонам — нет зайца. «Явно дал пуделя, слава Богу, живехонек серый».
Я бы, наверное, прошел мимо него, затаись он подольше в колее от трактора, но заяц вскочил и бросился наутек. Значит, я не ошибся — подранок, надо добирать.
Вновь стреляю и не верю своим глазам, русак уверенно отрастает, но, отбежав метров пятьдесят, садится для передыха, я за ним и снова стреляю и снова мажу. И так несколько угонок. Не рад уж беготне, бросить бы этого заговоренного зайца, но нельзя — не жилец косой.
Наконец, дробина достает его, и лопоухий утыкается в землю. Я взял зайца за уши, провел по кушаку — вылинявший, матерый, настоящий боец. И хорош охотничий трофей, с таким трудом достался, а вот нет радости — и все, и нет того чувства благодарности богине охоты Диане, чем полнилась душа прежде.
Читайте материал "Жадность на охоте была и будет"
И такая жалость взяла, и будто со стороны увидел, как немолодой мужик, запыхавшись, гоняется за зайцем, пуляет из двустволки, и будто что-то замкнуло в сознании. Поделился пережитым с приятелем-охотником Василием, тот рукой махнул: «Не бери в голову» и тут же рассказал свою трагикомедию:
— В то утро я опоздал на охоту. Машину бросил у крайней хаты, иду вдоль русла реки. Бригада уже начала загон, слышу, собаки подняли зверя, думаю, встану на перешейке между островами. Гон удаляется в сторону от меня, я по кущам пробираюсь, вдруг слышу за спиной: «Стоять! Положи на землю ружье и два шага назад».
Смотрю по сторонам, нигде никого нет. Заросли одни вокруг меня. Ну, думаю, явно перебрал (я в то время выпивал). Опять голос раздается: «Ты, что, не понял, я сказал, положи ружье!»
Кладу ружье на землю, а сам глазами шарю. Причудилось?
Нет, не причудилось, вновь голос: «Еще раз дернешься, увидишь, что будет?» В голове мысли скачут, может, по пьяни кому-то что-то ляпнул?
«Водка есть?» — вопрошает этот же голос. "В вещмешке водка, — говорю, — не компостируй мне мозги». Я уже осмелел. Глянул наверх — Валерка-борода наверху, соорудил лабаз на сосне, и так укрыт в нем, что ну никак не разглядеть.
Он слез, аккуратно приставил ружье: «Давай водку». Выпил мы по чарке, я и говорю ему: «Валера, врезать бы тебе по морде за твои шутки!» А он: «А че ты, дурной, ходишь по болотам?» Потом отрубил свинячью ляжку, протягивает мне: «Пусть стечет кровь, положи в мешок и шуруй до дому».
Читайте материал "Проверка оружия: кому открывать дверь и что нужно знать""
Это вы, говорит, дураки ноги попусту бьете, ходите, гавкаете, лицензию отрабатываете. А они все около меня пробегают. Один выстрел, и туша есть. Допили мы водку, и я с этим мясом поперся домой, вот такая охота получилась».
фото: fotolia.com
Не спросил я у Василия, обрадовался он или нет, если так можно сказать, своему охотничьему трофею, ведь, как не суди, а досталось ему мясо дикого кабана, да и не с гулянки, с охоты приехал домой. И хорошо, что не спросил. Зато услышал о браконьере Валерке.
Перед нами предстал яркий индивид со своей философией, выходящей далеко за рамки охоты, а еще стали свидетелями, когда доброе слово охотник-добытчик окрашивается в другой цвет, с иным подтекстом — мясник.
Но с одним соглашусь: недремлющая охотничья страсть, будь то браконьер или правильный охотник, присутствует в каждом, не дает спокойно жить.
Так что же такое страсть? Заглянул в словарь: «Страсть — сильное, доминирующее над другими чувство человека, характеризующееся энтузиазмом или сильным влечением к объекту страсти».
Надо сказать, само понятие страсть получило широкую разработку еще у философов Древней Греции, позже в мировых религиях. Для Платона страсть скорее негативное, но неизбежное явление.
С точки зрения Аристотеля страсти включают не только вожделение и гнев, но также дружбу, мужество и радость, то есть сами по себе они ни благи, ни злы. Они нейтральны, и их надлежит умеренно и разумно использовать.
Читайте материал "Охоте — честь и совесть!"
Согласно православному учению страсть считается извращенной (искаженной) добродетелью.
«Борьба со страстями — одна из главных задач христианина». У католиков: «Страсти сами по себе ни хороши, ни плохи. Они получают моральную оценку только в той мере, в какой они фактически зависимы от разума и воли».
Мой давний приятель Алексей Александрович, с кем встретили не одну утреннюю зорьку, протопали на заячьих охотах не один километр, говорил, что путь к охотничьему трофею лежит через страсть.
«Если уснула в нас мадам страсть, о дичи и помышлять не стоит?» — спрашивал я.
«Отчего же? Кусок мяса можно добыть, но вряд ли это сравнимо с истинным наслаждением, дарованным стрелку все той же страстью».
И тут же с грустью замечал, что споры по поводу того, кому принадлежит убитый заяц или упавшая в камыш утка, хоть и неприглядны в среде охотников, но все же — определенный «внутренний двигатель», находящийся в лоне страсти.
В свои восемьдесят лет Саныч хорошо выглядит, на здоровье не жалуется, все также ходит на заячью охоту, выхаживая по нескольку километров в день.
Но подобное происходит не со всеми. Большинство с возрастом, а чаще в силу психологических причин — отсутствие эмоций, полное равнодушие к трофеям — охладевают к своему увлечению, хотя многие продолжают выезжать на охоту. И это вполне естественно.
Читайте материал "Бастурма из лося"
Для многих сам процесс охоты изменяется, вместо добычи трофеев на чаше весов явно перетягивает эстетическая наполненность, желание понять и осмыслить многообразие окружающей природы, поскольку она совершеннее разумного человека.
Патриарх русской охоты С.Т. Аксаков, как известно, ружье забросил довольно рано, а свои замечательные книги о рыбалке и охоте издал уже в зрелом возрасте, чему в немалой степени способствовало ведение дневников.
Юрий Нагибин в «Дневнике», изданном после смерти, писал:
«…Я ужасно инертен и прилипчив к избранному месту. А между тем старые места в какой-то миг перестают быть источником информации. Ведь мне же не охота важна, а то, что ей сопутствует».
фото: fotolia.com
С большей уверенностью последние слова можно отнести к писателям-охотникам Юрию Казакову, Остапу Вишне.
И не только. Сложные коллизии в своем сознании относительно охотничьей страсти в цепочке «охота — выстрел — добыча» переживали писатели Толстой, Пришвин, Тургенев и другие и, как правило, их ментальный уровень брал верх над чувственным.
Вот выдержка из журнала «Охотник» (№ 6, 1906 г.): «Охотничья страсть есть исторический пережиток, унаследованный нами от диких предков. Эта страсть не благородная, а лишь облагороженная нами под влиянием усвоенных культурных привычек и взглядов. Если эта страсть, как роковой пережиток, как факт атавизма, не может быть поставлена нам, охотникам, в вину или упрек, то, с другой стороны, и нам нет повода гордиться нашей облагороженной страстью к убийству».
Читайте материал "Что составляет основу правильной охоты?"
И нынче в охотничьих газетах, журналах часто доводится читать: «его великое увлечение», «прикосновения к великому таинству охоты!» и т.п. Не лучше ли нам придерживаться золотой середины?
Во-первых, не облагораживать охотничью страсть, тем самым не вызывать в себе гордыню, во-вторых, не быть ее рабом. Иными словами, не создавать в своем энергетическом поле избыточный потенциал, или, по Аристотелю, умеренно и разумно его спользовать.
Ведь сколько случаев, когда слишком страстные охотники являлись участниками трагедий: друг убивал друга или брат брата, по неосторожности, приняв при плохой видимости за дикое животное.
Вижу на коллективных охотах молодых охотников крутые машины, дорогие ружья, брендовые одежды, но поражает порой элементарное незнание объекта их страсти, душком несет и от разговоров, а то и действий, пронизанных откровенным жлобством.
Читаю у Дриянского в «Записках мелкотравчатого» (речь идет о посвящении автора в псовые охотники): «… а Бацов, навешивая рог на плечи, горячо обнимал меня и приговаривал: «Нет, ты, брат, не шути с этим! Это дело важное; теперь ты сам — человек настоящий…» — и прочее».
Читайте материал "Нужно найти способы борьбы с браконьерством"
Охота — своеобразная школа жизни. Провести осень, начало зимы в отъезжем поле, усвоить тонкости и секреты псовой охоты, показать себя надежным в кругу товарищей — не пустой звук, это не за взятку сдать охотминимум. Отсюда вполне закономерна высокая оценка: «Теперь ты сам — человек настоящий».
А мне слышится: «Теперь ты наш человек, теперь мы до конца связаны с тобой одной, но пламенной страстью». И вновь почему-то вспоминается тот случай с зайцем…
Источник: ohotniki.ru